Широкому кругу любителей фигурного катания немногое известно о Сергее Волкове. Он казался неприметным, не слишком колоритным в яркой семье фигуристов нашей сборной.
Журналисты обычно не баловали его вниманием, однако в 1974, спартакиадном году талант его раскрылся наиболее ярко. Мы познакомились с Волковым ближе, откровеннее. Появилась возможность рассказывать о нем то, что могло и вовсе забыться.
В девять лет Сергей был уже королем дворового катка. Его родители хотя и не имели к спорту отношения, а вывели сына на лед, когда Сереже было три с половиной года. А вообще-то на Ширяевом поле мать и сын оказались случайно и попали на стадион «Спартак» лишь потому, что не успели воспользоваться маминым знакомством в другой секции. Возвращаясь к событиям пятнадцатилетней давности, тренер Волкова Виктор Кудрявцев отмечал, что в девять лет Сережа представлял яркую индивидуальность: самый координированный в группе, пластичный и необычайно способный к восприятию тонкостей «школьных конструкций». Кроме того, Сережа, вероятно, обладал еще и огромным запасом энергии, поскольку его хватало и на занятия гимнастикой, и футболом, и стрельбой. До седьмого класса он был в школе отличником и затем тоже всегда хорошо учился. Трудолюбие было также отличительной чертой Волкова. И не было ничего удивительного в том, что в шестнадцать лет он стал чемпионом страны среди юношей.
Однако полет мальчишеской фантазии не всегда высмотришь и рассчитаешь с математической точностью. В то время, когда тренер уже мог возлагать на ученика определенные надежды, выяснилось, что Волков собирается расстаться с фигурным катанием. У Волкова было четыре таких попытки, и первая большого вреда фигурному катанию не нанесла. Сергей скоро продолжил тренировки, и по результатам предолимпийского сезона был включен в состав сборной для участия в Олимпийских играх 1968 года.
Олимпийский год не принес Волкову особых успехов. И тогда мечта стать летчиком-испытателем овладевает им еще с большей силой. Хотя Волков и поступает в институт физкультуры, но он ждет новую весну, надеется переубедить врачей, которые забраковали его во время первой попытки, даже обращается за помощью к отцу Людмилы Пахомовой, Герою Советского Союза, в прошлом летчику-испытателю. Однако попытка вновь неудачна.
Виктор Николаевич Кудрявцев переживал и несколько дней на каток тоже не приходил. Вообще тренер считал, что если бы Волков принадлежал фигурному катанию все эти годы безраздельно, то он показывал бы высокие стабильные результаты гораздо раньше.
Мнение тренера вряд ли вызывает сомнения. Хотя как знать? Волков считает, что неудачи при поступлении в училище бросали его в фигурное катание как к источнику для самоутверждения. Он уходил из фигурного катания с надеждой, с надеждой и возвращался.
Однако обстоятельства складывались не лучшим для него образом. За годы, пока Волков участвовал в крупных турнирах, ему удалось зарекомендовать себя только в первой части двоеборья — «школе». И все эти годы зрители видели только парадную часть состязаний в одиночном разряде — произвольную программу. Так что узнать подлинного Волкова им было просто невозможно. И я сама открыла для себя Волкова в какой-то степени случайно. От одного из наших ведущих тренеров я узнала, что Сережа обладает редчайшим для фигуриста-одиночника качеством — обостренным чувством конька. С той поры я стала приходить «на Волкова». И каждый раз он как бы раздваивался: необычайно пластичный, тонкий, уверенный в обязательных упражнениях, в состязаниях по произвольной программе Волков был совершенно неузнаваем.
Начинал Сергей соревнования блестяще: после «школы» обычно занимал высокие места. А затем выполнение произвольной композиции расставляло все точки над «и». Нестабильность выполнения сложных прыжков была столь явной, что вызывала у специалистов даже раздражение. И сразу к Волкову пропадал всякий интерес. Тем более что с каждым годом произвольные программы других наших фигуристов становились разнообразнее и богаче элементами наивысшей трудности. Шансы Волкова подняться высоко стали казаться ничтожными.
Многочисленные разговоры о повышении роли произвольной программы, о серьезных переменах в одиночном катании, введение новой, короткой программы породили недоверие у специалистов, даже неуважение к его спортивной индивидуальности.
Что же мог испытывать Волков в обстановке откровенного недоверия? Со стороны казалось, он оставался даже равнодушным, но не мог же человек, мечтающий о профессии летчика-испытателя,— не должен! — быть равнодушным. И Волков не сдался. Его позиции в «школе» были так сильны, что позволяли на чемпионатах страны 1970—1972 годов занимать призовые места и претендовать на место в сборной команде для выступления, скажем, на первенстве Европы. Однако нередко ему при малейшей осечке предпочитали других, с дарованием более ярким. Теперь это дело прошлое, но нередко Волкову наносились жестокие обиды. И он не слишком обижался лишь потому, что это место занимали его близкие товарищи. Хотя вообще-то Волков чувствителен к ударам такого плана, раним, но зла долго не держит и даже сам удивляется легкости, с которой он их забывает.
Новый, предолимпийский сезон 1972 года выдвинул в число лидеров советского одиночного катания Владимира Ковалева. В «школе» он почти не уступал Волкову, зато в произвольном катании его превосходил. На чемпионате Европы 1972 года дебютант Ковалев оттеснил Волкова, и Сергей не попал в команду, отправлявшуюся на Олимпиаду в Саппоро. После Саппоро в нашей команде произошла новая замена, и хотя, по мнению Волкова, он был уже выбит из колеи, поскольку из-за отсутствия льда почти не тренировался, именно его возвратили в сборную. Десятое место на чемпионате мира в Калгари не прибавило ему похвал.
Надо думать, что круг лиц, так или иначе заинтересованных в фигуристе Волкове, не замыкался на тренере Кудрявцеве и самом Волкове. Оба они, обеспокоенные двусмысленностью его положения в сборной, обращались, разумеется, за советом и к другим специалистам. В частности, один из них сказал как-то Волкову, что для того, чтобы закрепиться в команде, надо выступать на всех соревнованиях сезона хорошо. И вот первый после-олимпийский сезон Сергей начал успешно — выиграл первые два турнира. Готовясь к традиционным, первым в отборочном туре международным соревнованиям «Московские коньки», он получил серьезную травму и двадцать дней не катался. На «Московских коньках» он выступал только в «школе», был первым, но продолжить соревнования не смог. К следующим соревнованиям, главным, у него не было достаточно времени, чтобы восстановить здоровье полностью. Однако он готов был дать бой. И в конце концов остался в призерах и на чемпионат Европы 1973 года поехал. Пятое место, которое он завоевал тогда в Кельне, дающее право на персональное приглашение к участию в европейском турнире следующего года, не было, к сожалению, оценено полностью. Волкова в сборной вновь заменили, теперь уже юным фигуристом Игорем Лисовским.
Но и это не сломило Волкова. И вопреки мнению, что ему уже пора, так сказать, заканчивать с фигурным катанием, он в нем остался и начал готовиться к новому сезону. Правда, в преддверии его Кудрявцев предупредил, что совместную работу надо будет целиком перестроить, что Сергей должен наконец решить окончательно: или он уходит совсем, или остается и тренируется без каких-либо для себя поблажек. Наконец, все шло как они и задумали, как хотелось тренеру. Но произошло несчастье: незадолго до традиционного международного турнира в Москве Волков на одной из тренировок неожиданно упал, коньком пробил мысок ботинка и повредил палец правой ноги. Сложный перелом требовал времени для лечения, а его не было. Сергею посоветовали обратиться к хирургу, известному спортивному врачу Владимиру Федоровичу Башкирову. Башкиров сказал Сергею: «Хочешь, чтобы нога вылечилась на все сто процентов, жди два месяца. А если хочешь кататься, выступать, снимай гипс прямо сейчас и выходи на тренировки... Но терпи!»
Нога, естественно, продолжала болеть, и Волкову тренировки и все старты —в том числе на чемпионатах Европы и мира, где он завоевал большие серебряные медали в многоборье, на спартакиаде — давались невероятными усилиями воли. Мужество, с каким провел он этот спортивный сезон, вызывает только единственную реакцию—мы не перестаем и сейчас, когда все позади, восхищаться его спортивным подвигом.
И я все чаще задаю себе вопрос: а выстоял бы Волков в ситуации более благожелательной, спокойной и снисходительной? Как знать?! Может быть, именно постоянный интерес самоутверждения, психологической закалки и привел в конце концов к появлению такой сильной спортивной личности! Вот они, парадоксы судьбы...
Мы говорили с ним тогда в Свердловске, на спартакиаде. Ему очень была к лицу его новая роль лидера наших одиночников, и невозможно было даже думать о том, что мы однажды могли потерять Волкова для фигурного катания. В новой роли он выглядел красиво и уверенно. И мне захотелось знать, что думает он сам по этому поводу.
— Приятно, конечно, обрести наконец то, к чему долго стремишься! — ответил Сергей.— Только надо быть терпеливым. Во всем. И всегда...
Новый предолимпийский сезон. Для Сергея Волкова начался он не совсем удачно. Конкуренция за первое место внутри нашей сборной невероятно обострилась. Претенденты — и главный в начальных стартах Юрий Овчинников-— большое внимание в подготовке к сезону уделили короткой и произвольной композициям. У Овчинникова в музыкальную основу короткой программы лег оригинально аранжированный Бах. Прозвучал он где-то на первых соревнованиях, и эффект был полнейший. В кулуарах заговорили о необычайности его короткой композиции, о новом творческом ключе Овчинникова, и, как это нередко бывает, очарованные некоторые судьи не так, как прежде, придирчиво стали рассматривать и его исполнение «школьных» фигур. Словом, чемпионат страны, проходивший в Киеве, принес Овчинникову титул чемпиона, а с ним и место первого номера в команде, приехавшей на чемпионат Европы в Копенгаген. Однако спор за чемпионские медали европейского достоинства повел не Овчинников, а, как и следовало предполагать, Сергей Волков и Владимир Ковалев. Вновь Волков удостоился большой серебряной медали, подтвердил прочность завоеванных ранее позиций.
Откровенно говоря, золотая медаль, завоеванная Сергеем Волковым затем на чемпионате мира в Колорадо-Спрингс, для многих была неожиданной концовкой. Руководители сборной команды страны, тренеры рассчитывали на удачное выступление представителей советского одиночного катания, но ставку прежде всего делали на Владимира Ковалева. От него, конечно же, теперь в первую очередь можно было ожидать такого большого успеха.
Однако кропотливый, огромный труд Сергея Волкова в течение последних лет не мог не принести столь высочайшего результата.
Он победил в ситуации очень сложной для себя, поскольку на одной из тренировок получил серьезную травму. В кулуарных беседах в те дни приходилось слышать пять или шесть фамилий самых вероятных претендентов на титул чемпиона мира. Назывались, конечно же, и Ковалев, и Крэнстон, и Карри, и наш Овчинников, и даже Шэвер. Никто в числе первых не назвал Волкова. Что же помешало этим спортсменам стать чемпионами? Прежде всего то, что они боролись друг с другом в основном в произвольном катании, понимая, что именно исполнение короткой и произвольной композиции, возможно, решит судьбу чемпионского титула. Каждый из них пытался психологически переиграть другого, но в конечном счете перехитрили, как говорится, сами себя. Крэнстон, разумеется, был наиболее опасным соперником, ибо по сравнению с прошлым сезоном значительно подтянулся в «школе», и все рассчитывали, что и короткую, и произвольную программы он подаст с присущим ему блеском, шиком. Однако только Ковалеву из названных претендентов удалось удачно выступить во второй и третьей частях многоборья.
Сергей Волков сохранил лидерство до конца. В обязательных упражнениях он всегда отличался хорошими стартами, выступая в произвольном катании, он слишком реагировал на публику. В данной ситуации, когда соперников было гораздо больше, чем на европейских соревнованиях, и конкуренция была наиострейшая, ему с травмой предстояло решить сложнейшую задачу. Соперники мысленно исключили Волкова из игры, но это обстоятельство, пожалуй, и помогло ему в данной ситуации выступать особенно спокойно и уверенно. Волков катался, думая лишь о том, чтобы сохранить силы до конца соревнований, чтобы травма не вывела его из борьбы...
Впервые он разорвал те нити, которые связывали его со зрителями, мешали. Конечно же, удачной оказалась и жеребьевка: Волков катался одним из последних в группе сильнейших. Тактически правильно построив свое выступление, решив не рисковать, в короткой программе он не стал исполнять запланированный ранее каскад прыжков, намеренно упростил его, зная, что, кроме Ковалева, никому из соперников не удалось чисто выполнить эту комбинацию. Крэнстон вообще не смог исполнить каскад прыжков в короткой программе, да и в произвольной комбинации не сумел исполнить запланированные прыжки в три оборота.
Волков произвольную программу также прокатал чисто, и, по мнению некоторых специалистов, этот прокат был наиболее удачным, что и позволило Сергею в итоге занять первое место.
К сожалению, столь блистательное завершение предолимпийского сезона не нашло своего продолжения в олимпийском году. Травма, полученная тогда в Колорадо-Спрингс, оказалась серьезной и не позволила Волкову обрести лучшую спортивную форму. Он не выступал ни в одних предварительных состязаниях, предшествующих главным состязаниям 1976 года. Надо сказать, что в начале нового сезона его наставником стал заслуженный тренер СССР Станислав Алексеевич Жук, но и такой жизнеутверждающей и вечно оптимистической поддержки Сергею оказалось недостаточно. На чемпионате Европы он постепенно оказался за чертой призеров. На первых олимпийских стартах в Мюнхене он вновь оказался в лидерах, но противостоять натиску чемпиона Европы 1976 года Джона Карри и серебряного призера Владимира Ковалева ему не удалось. Противопоставить яркой гамме красок артистического дарования Тол-лера Крэнстона ему на этот раз было, к сожалению, почти что нечего. Он вновь оказался за чертой олимпийских призеров. На чемпионате мира Волков не выступал.
Вероятно, и сам Сергей Волков, и те, кто по достоинству всегда оценивал его вклад в одиночное катание, ожидали не такого финала его биографии в активном спорте. Однако же его характер, Целеустремленный волевой, обещает удачное продолжение теперь, вепоятно, в повседневном, поначалу, может быть чуточку и обыденном труде. Но опять он пролегает через спорт. Сергей Волков-аспирант Московского института физической культуры и спорта и мечтает в будущем о счастливой тренерской судьбе.
|