Tulup.ru - Клуб любителей фигурного катания

Глава 7. Гордое имя - Спортсмен!

Страницы: 1234567891011121314   
 

Мы испытали самую большую радость! * Анкета — в шутку и всерьез * Самое ценное качество * Рапортуем съезду, рапортуем партии * Сквозь тернии — к звездам! * Мы никогда не подведем...

Все детские, юношеские годы, вся наша молодость были без остатка отданы спорту. Мы полностью принадлежим ему и сейчас. А не закрадывалось ли в наши души когда-нибудь сожаление, что именно спорту, беспрерывной борьбе мы посвятили так много лет? Нам иногда задавали вопросы такого рода. Ведь не секрет ни для кого, что спорт требует и одержимости, и полной самоотдачи, и, если хотите, аскетизма, строгого самоограничения и отказа от многих так называемых «радостей жизни».

Конечно, спортивная жизнь нелегка. Добавим к этому, что, тренируясь по два, а то и по три раза в день, спортсменам вообще и фигуристам в частности надо еще успевать учиться в школе или в институте; многие из нас затем становятся аспирантами, преподавателями, тренерами, специалистами в самых разных областях деятельности. Свободного времени, позволяющего неторопливо и даже как бы без видимой цели выбирать себе какое-нибудь дополнительное занятие, у нас не было никогда. Нет его и сейчас. И, в отличие от многих наших сверстников, год за годом мы жили по строжайшему расписанию, отклонение от которого было абсолютно невозможным. Иначе месяцами страшной работы пришлось бы восстанавливать уже найденное, отшлифованное, налаженное.

Не хотелось ли нам взбунтоваться? Хотя бы на несколько дней? Часов? Переключить скорость? Попытаться двигаться как-то иначе? Проще? Или сложнее? Но не так, как много лет подряд. Может быть, и в нашем, пусть скоростном и целеустремленном, движении есть свои монотонность и однообразие?

Нет. Жизнь наша получилась удивительной по своему разнообразию, даже в строгих и жестко очерченных рамках. Если свобода есть осознанная необходимость, то именно такая свобода дала нам самое большое творческое и человеческое счастье.

Спорт, который требует абсолютной дисциплины и дисциплинированности, вырабатывает вместе с тем и умение в предельно сжатые сроки проделывать максимально возможную работу. И, удивительное дело, чем меньше у тебя времени, чем сложнее обстоятельства, тем быстрее и лучше выполняешь то, что тебе поручено тренером, преподавателем в школе или институте, руководителем спортклуба... Великий учитель правильного использования отведенного тебе времени — спорт!

Как-то у нас спросили: какое качество мы ценим больше всего в человеке, и не только в спортсмене разумеется? Мы ответили: ОДЕРЖИМОСТЬ. И хотя одержимость требует самоограничения и подвижничества, но мы ни от чего в жизни не отказывались. Мы и учились нормально. И отдыхали нормально. И друзей у нас много, и встречаемся мы с ними часто. Семья у нас крепкая. Сын — Сан Саныч — растет на глазах. Закончили выступления, стали работать, и здесь тоже стараемся вложить в свое дело все то лучшее, что у нас есть,— и снова без остатка!

Естественно, что сами по себе занятия спортом еще не дают некий карт-бланш на успехи в учебе и работе. У нас ведь тоже есть люди, которые еле-еле институт заканчивают, с тройки на тройку перебиваются, мотивируя это тем, что тренировки и соревнования много времени отбирают и на учебу его почти не остается. А рядом, в той же команде, при тех же нагрузках, а часто и при успехах в спорте гораздо более значимых, ребята не только вуз с отличием закончили, но и аспирантами стали, диссертации готовят.

Но все равно спортсмен лучше, чем человек, не занимающийся спортом, приучен к наиболее рациональному, эффективному использованию того, что природа и общество вложили в него. Исключения только подтверждают правило — об этом часто думаешь, когда читаешь книги таких ученых, как академики А. Микулин или Н. Амосов, когда знакомишься с жизнью выдающегося авиаконструктора О. Антонова, многих наших деятелей искусства, И. Ильинского например. Все они со спортом были знакомы основательно, и он дал им не только удивительную творческую неиссякаемую молодость, но и умение организовать себя для достижения высокой цели.

Мы с гордостью носим высокое звание советских спортсменов! И всегда будем благодарны спорту за то, что он нам дал. По сравнению с этим то, что он взял,— ничтожно. Долг здесь оплачен сторицей!

Однажды нас попросили ответить в газете на вопросы известной анкеты, составленной дочерьми Карла Маркса. Женни, Лаура и Элеонора предлагали ее членам семьи и близким друзьям. Полушутливый-полусерьезный психологический эксперимент помогает создать более отчетливое представление о личности отвечающего. И мы, помогая читателю, повторим свои уже давние, но сохранившие свою искренность ответы.

Итак, некоторые вопросы...

Достоинства, которые вы больше всего цените в людях.

И. Р.— Честность. Сочетание силы и доброты.

А. 3.— Целеустремленность, честность. Ответственность, Душевность...

Ваше представление о счастье.

И. Р.— Нормальное счастье — чередование неудач и удач.

А. 3.— Достижение заветных целей.

Ваше представление о несчастье.

И. Р.— Несчастье близкого человека, которое тяжелее своего.

А. 3.— Одиночество.

Недостаток, который внушает наибольшее отвращение.

И. Р.— Когда человек, ничего не отдавая, хочет получить многое.

А. 3.— Подхалимство, лицемерие...

Ваша антипатия.

И. Р.— Наигранность.

А. 3.— Ханжество.

Ваше любимое занятие.

И. Р.— Тренироваться.

А. 3.— Быть все время занятым.

Ваш любимый поэт.

И. P.— Лермонтов.

А. 3.— Пушкин, Берне.

Ваш любимый прозаик.

И. Р.— Булгаков.

А. 3.— Дюма.

Герой.

И. Р.— Андрей Болконский.

А. 3.— Герои не литературные, а живые.

Героиня.

И. Р.-...

А. 3.— Наташа Ростова.

Любимые цветы.

И. Р.— Гвоздика.

А. 3.— Несорванные.

Имена.

И. Р.— Саша, Валентина.

д. 3.— Имена людей, которые мне дороги...

Блюдо.

И. Р.— Сладкое.

А. 3.— Десерт.

Девиз.

И. Р.— Не унывать!

А. 3.— На судьбу надейся, а сам не плошай...

Как вы сами убедились, многие ответы были шутливыми, но в каждой шутке есть намек...

Например, чем вызвана наша общая страсть к сладким блюдам? И хотя никому объяснять не нужно, что сладкое дает быстрое повышение веса, тем не менее, если ты годами избегаешь пирожных, если чай стараешься пить без сахара, если за день съедаешь маленький кусочек хлеба — и всегда только черного, менее калорийного, то говорить о том, что испытываешь, когда видишь, как другие все это поглощают килограммами, можно долго.

Один из нас не видит вокруг себя и в литературе женщин-героинь, которые могли бы стать образцом. Почему? Ну, этот вопрос можно было бы адресовать почти всем женщинам, наверное. И если в анкете ответа не было, то, значит, не было особого желания отвечать на него, как нет его и сейчас.

Потребительство, подхалимство, лицемерие, наигранность, ханжество всегда были нам отвратительны. Органическое неприятие этих недостатков, заложенное еще в детстве нашими родителями, оказалось общим в наших характерах и только крепнет год от года. И когда мы видим или слышим, как в нашем любимом деле кто-то пытается обмануть и других, и себя, избирая легкий путь к успеху — на самом деле иллюзорному, способному завести только в творческий тупик и этого спортсмена, и все фигурное катание,— мы стараемся бороться всеми силами, чтобы доказать отвратительность и неправомерность таких попыток, их губительность при воспитании, особенно спортсменов совсем юных.

Нас воспитывал спорт. Ведь чемпионы всегда на виду. Их участие в спортивной борьбе, принятие ими решения уже не являются их личным делом. Мы всегда надеялись, что наши выступления нужны людям, и в этом черпали неиссякаемые силы.

Ира: А как могло быть иначе? Если ты один, если ты лишь сам за себя, то и запас сил у тебя — только одиночки, и все реакции твои — только одиночки, и никто извне не сможет понять тебя и прийтц на выручку, потому что ты эту помощь и принять-то как следует не сможешь. Это мы с Сашей ощущаем и в будни, и в праздники.

Если бы я боролась только за себя или за нас двоих (что тоже равноценно борьбе только за себя), разве я вышла бы несколько раз на чемпионаты мира или Европы после болезней, после травм, когда силы были исчерпаны и можно было уступить соперникам первенство, воспользовавшись совершенно законным и естественным «самоотводом»! Именно чувство локтя, чувство Единой Многомиллионной Советской Семьи укрепляло нас на нелегком пути к пьедесталам. Говоря это, вспоминаю сверхтрудный мировой чемпионат 1972 года в канадском городе Калгари...

Мы с Алексеем Улановым приехали туда после Олимпийских игр в Саппоро. Об этом последнем для нашей пары сезоне я уже рассказывала. Могу только добавить, что после олимпийских соревнований испытывала всепоглощающее чувство усталости и опустошенности. В Калгари к тому же уже твердо знала, что Уланов будет выступать в следующем сезоне с Людой Смирновой, а я, несомненно, закончу свой путь в спорте. Ревности к своему остающемуся в спорте с другой фигуристкой партнеру я не испытывала. Некая горечь была, и это вполне объяснимо. Но я выбрала для себя в тот момент иную жизненную цель, и поэтому будущее моего партнера меня волновало лишь, как и любого другого человека, связанного с фигурным катанием. В самом деле интересно, как сложится дальнейшая судьба олимпийского чемпиона, ставшего в пару с серебряным призером.

Значит, я просто докатывала сезон?.. И этого тоже сказать не могу. После Олимпиады я получила очень много писем — больше, чем за все предыдущие годы. И в них было столько восклицательных знаков, что их хватило бы на всю жизнь любому литератору. Я знала: за моими выступлениями следят много внимательных, добрых, чутких людей. И просто докататься по инерции я не имею никакого права.

Тренировки шли без подъема. Нам надо было вернуть физическую легкость и работоспособность, потому что выступать в Калгари сложно главным образом из-за разницы во времени с Москвой. (Добавьте к этому скачки, связанные с акклиматизацией в Японии и последующей реакклиматизацией дома.) Высотную акклиматизацию здесь проходить не надо, хотя горы — вот они, рукой подать, белеют вечными снегами. А сам Калгари — типичный американо-канадский городок центрального Запада. Здесь ежегодно разыгрываются гигантские родео, и местный Дворец спорта стоит как раз у ограды грандиозной арены, где лучшие ковбои Канады и США демонстрируют свое мастерство.

До самой последней тренировки все шло вроде бы нормально. Уже наладились прыжки. Парные вращения, дорожки шагов приобрели необходимую чистоту и синхронность. Поддержки, бывшие у нас не такими легкими, как хотелось, тоже стабилизировались. И вот напоследок Алексей предложил еще разок сделать одну из наших поддержек, особой сложности собой не представлявшую. Я не стала спорить, хотя уже поехала к бортику забрать чехлы от коньков.

Мне трудно пересказывать, что было дальше. И не только потому, что молниеносное падение, удар головой о лед привели к полному провалу в памяти, шоку. Воспоминание о той катастрофе на льду возвращает меня к состоянию, которое я испытала, придя в себя в больнице. Хорошо, что жуткое ощущение падения ушло из моих снов. А ведь было время, когда я падала, падала, падала... И просыпалась в холодном поту.

Помню, как я застыла на высоко поднятых руках Уланова. Потом что-то случилось (мне говорили, что конек партнера попал в глубокий след, в выбоину на льду, что-нога у него подвернулась и что он не мог устоять, держа меня вверху), я полетела вниз. Пыталась хоть как-то вывернуться, смягчить удар, приземлиться боком, плечом, но только не головой. Но Уланов держал мои руки, и я стукнулась головой. Дальше я уже не помню ничего.

В парном катании существует один неписаный закон, которого свято придерживаются все. Если во время поддержки — не приведи, господи! — случается осечка и партнерша падает, партнер должен сам лечь на лед так, чтобы не допустить катастрофы. Этому нас учили с детства. Этому было и будет еще немало примеров из жизни спортивных пар. И в моей жизни это не раз случалось.

Этот закон парного катания несет, несомненно, глубоко нравственное начало. Основа его — рыцарское поведение мужчины по отношению к женщине. В спорте почти все законы имеют такую основу.

К сожалению, на этот раз падение закончилось для меня печально. С катка меня унесли.

Очнулась я после падения через несколько часов в больнице. Белые стены, белый потолок. Взглядом не за что зацепиться. Наверное, так и надо, чтобы после сотрясения и беспамятства мозг отдыхал. Первое, что я услышала, это успокоительные слова медицинской сестры, которая заметила, что я пришла в себя:

— Это просто шок. Стрессовое состояние. А сотрясения даже и не было...

Помню, я очень обиделась: «Ну как же не было сотрясения? А почему же я в больнице? Почему не помню, как попала сюда? Если бы не было сотрясения, я бы осталась на льду и тренировку закончила бы не так!»

Не желая тревожить никого в Москве, руководители команды тогда сообщили, что я просто упала на тренировке, ударилась о борт и получила незначительную травму. Помню, что тогда такая интерпретация моего падения тоже была для меня обидной.

И когда я смогла наконец поговорить с тренером и с руководителями команды, я сказала им, что выступать обязательно буду. «Догадываюсь, о чем говорят врачи, а выступать обязана. Не могу не выступить. Если не выйду на лед, мне будет только хуже. И кроме всего прочего, я знаю, что в меня верят, что моего выхода на лед ждут». Я говорила тогда не очень много, потому что, если начинала волноваться, все вокруг становилось туманным и неопределенным, но мне удалось убедить всех.

Короткую программу мы катали после небольшой разминки, без всяких предварительных тренировок. Вышли на лед — поехали. Леша, правда, немного разогрелся, а я только по-скользила, чтобы почувствовать лед. Прыжок в голове таким эхом отдался, что подумала: надо останавливаться и отъез-, жать к бортику. Отказываться. Потом боль притупилась, и мы, не останавливаясь, поехали дальше. Оценки были довольно высокими. Выше всех.

А вот произвольную как прокатала — и не вспомню до конца. Там у нас в программе был прыжок «бедуинский». Сам по себе никакой технической сложности он не представлял. Но когда летишь в этом прыжке, то на какой-то миг зависаешь вниз головой. После того как выехали из прыжка, я перестала видеть каток. Ничего не вижу — ни границ его, ни трибун, ни судей, ни тренера. И вот удивительно, как находится в такой момент у человека ключ к спасению, о наличии которого он и не подозревал. Я успела только подумать: надо держаться как можно ближе к Уланову. Он и будет для меня ориентирам. Куда он — туда и я.

Так и не помню, как каталась до последнего аккорда. Еще одна деталь: остановились, надо раскланиваться, а меня ноги совсем не держат. Бухнулась на колени, публику за аплодисменты поблагодарить не могу. А ведь все тысяч пятнадцать зрителей встали со своих мест, чтобы приветствовать нас.

Когда закончили кататься и я упала на колени, через весь каток ко мне помчался Станислав Алексеевич. Вместе с Лешей они довезли меня до кресел у телевизионной камеры. Там зарыдала и не могла остановиться. Почему плакала? Почему так долго не могла успокоиться? Может, это была разрядка, организм требовал ее, и этот способ разрядиться был самым простым и естественным, доступным для девчонки, которая сумела перебороть травму, сумела выйти на старт и сделать то, что для многих казалось немыслимым.

Потом я долго лежала в раздевалке, окончательно — насколько это было возможно в те минуты — приходя в себя. Было тихо, а может, я просто не слышала ничего вокруг. В тот момент я могла сама себе сказать, что выстояла и победила. А это многого стоит!

Через несколько минут мне еще надо было выйти на пьедестал. «Такой нагрузки мне уж точно не одолеть»,— сказала я себе, но тут же поднялась и, понюхав нашатырного спирта, пошла к партнеру и на награждение.

Когда играли Гимн СССР, я ощущала такое всепроникающее и великое счастье, что именно этот чемпионат мира впоследствии всегда называла самым запомнившимся в своей жизни.

В оставшиеся дни мечтала только об одном — поскорее вернуться домой. Канадские и американские репортеры, кстати сказать, тогда устроили буквально слежку за мной, за моим партнером. Они даже номер сняли специально напротив комнаты, которую занимала Анна Ильинична Синилкина и куда часто приходили наши спортсмены и тренеры. Они ждали сенсации. Более того, им хотелось получить подтверждение, что в команде назревает внутренняя вражда, глобальный конфликт. Не получили они никакого подтверждения своим домыслам. И вся советская сборная вышла из этого испытания с честью!

Ради такого счастья преодоления и утверждения стоит жить в спорте, стоит ему отдавать жизнь!

Это понимают даже буржуазные газеты, которые не так уж часто объективно оценивают то, что делают советские спортсмены. В газете «Нью-Йорк тайме» я прочитала о себе такие строчки: «Эта девушка, творящая на льду чудеса, ослепляющая нас своей заразительной улыбкой, как нельзя лучше олицетворяет черты своего народа — его талантливость и природное дружелюбие, его оптимизм, соединенный с необыкновенной поэтичностью...»

Саша; Конечно, самые яркие примеры проявления жизнестойкости советских спортсменов связаны с какими-то особыми ситуациями, иной раз с травмами или болезнями. Но есть и такое понятие, как мужество повседневности. День за днем, неутомимо, преодолевая подчас неверие, настороженность, непонимание нового стиля, приходится бороться спортсменам, вышедшим или выходящим на самую высокую орбиту — олимпийскую. Секунды или минуты счастья приходятся на годы соленого спортивного пота. И если человек счастлив после тренировки, если ему удается шаг за шагом подниматься на все более высокие пики и вершины, не останавливаясь и не давая себе передышки,— значит, ему по плечу любое задание Родины.

Я иногда вспоминаю один маленький эпизод из своего детства. Ни о каких чемпионских званиях я и не мечтал —какие т,ам мечты у девятилетнего мальчика, два года назад впервые надевшего коньки для фигурного катания! Пределом моих желаний было удачно выполнить прыжок в полтора оборота, обычный «аксель». Этот прыжок был самым сложным в моей программе. Я время от времени ухитрялся сделать его на тренировки, а когда настал черед соревнований, не побоялся включить ejro в программу произвольного катания.

Прыжок стоял у меня в самом начале композиции — силы еще не израсходованы, и вероятность удачи выше, чем в конце. Кстати, таким же приемом при создании неизмеримо более сложных композиций пользуются почти все мастера: в начале программы исполняются самые сложные, трехоборот-ные, прыжки, и только после того, как проходит фигурист свою «мертвую точку», когда уже приближается к финишу, он снова может рисковать. Ну, я, понятно, о таких высоких материях не знал ничего, у меня, как уже сказано, цель была скромная.

Уверенно пошел я па прыжок... и упал.

Поднялся быстро. Не растерялся. Снова пошел на «аксель» и снова упал.

Так я пытался прыгать и падал несколько раз, пока не выбился совершенно из сил. И каждое падение еще больше злило и раззадоривало меня. «Сделаю! Сделаю! Сделаю!» — твердил я себе, забыв обо всей программе. И уже почти под последний аккорд я все-таки прыгнул и чисто выехал из своего «акселя».

Награда была мне очень скромной: похвалил тренер, ребята сказали что-то, родители отметили: «А ты, Саша, с характером!» Но сейчас я иногда думаю: может, именно тогда, Зайцев, у тебя и проявилось впервые спортивное самолюбие, воля к победе. Может, тогда и обнаружил ты в себе, что надо только сильно захотеть и рано или поздно ты задуманное осуществишь!

Я полагаю, что многие наши чемпионы найдут истоки своих побед в детстве. И это обязывает нас, уже состоявшихся чемпионов, проявлять особую заботу именно о самых юных фигуристах, помогать им и словом, и делом. И сколько я знаю известных фигуристов прошлых лет, сегодняшних наших ведущих — все они так и поступают. И если быстро растут результаты в школах фигурного катания Урала и Зауралья, Украины, Грузии и Казахстана,— это заслуга и ребят из наших сборных, их тренеров, выезжающих во многие города страны, чтобы там поддержать своим опытом и знаниями молодые таланты.

С нас, ведущих, особый спрос! Так было, так есть, и так всегда будет! Но если мы сами не будем поддерживать огонь энтузиазма, он может потихоньку превратиться в еле заметный огонечек, а то и вообще погаснуть.

У нас — я имею в виду сборную — всегда была сильная комсомольская организация. Ее возглавляли такие большие мастера, как Сергей Четверухин, Александр Горшков, потом — Андрей Миненков. Только присматриваюсь я к новому поколению сборной и вдруг замечаю, что уходит куда-то былой задор, меньше интересных и крайне поучительных встреч во время тех же турне по городам страны, ушли в прошлое великолепные концерты, которые готовили члены сборной для своих же товарищей. Ведь даже свой эстрадный оркестр был, песни прекрасные пели, да еще как! А какая требовательность царила на некоторых наших комсомольских собраниях, когда без скидок на авторитеты мы говорили в глаза правду некоторым, скажем так — потерявшим чувство реальности и ответственности, уже опытным и известным спортсменам...

Мне могут возразить: вот ты, Александр Зайцев, и займись всем этим!

Но я хорошо помню и то, что нам со стороны об этом напоминать не было нужды. Мы с Ирой, Александр Горшков и Людмила Пахомова, молодые коммунисты, прекрасно понимали свой общественный, гражданский и спортивный долг, и нам подсказки не требовались.

Мне кажется, некоторые неудачи нашей сборной, особенно после Олимпиады-80 в Лейк-Плэсиде, связаны и с тем, что лидеры прошлых лет, уйдя из команды, не беспокоятся о том, чтобы лучшие наши традиции приумножались. Засучим ще вновь рукава, ветераны, и сделаем все, чтобы блеск медалей советской сборной никогда не тускнел!.. /

Три дня окрашены в нашей памяти особым цветом.

16 августа 1973 года. Каток «Медео», расположенный высоко в горах над столицей Казахстана. Здесь мы, несколько фигуристов ЦСКА, проводим свои тренировки перед началом очередного сезона.

В середине дня на каток в Медео приехали руководители партии и правительства, гостившие в Казахстане. Они осмотрели воздвигнутую строителями противоселевую плотину, которая защитила Алма-Ату от грозной стихии, уже не раз обрушивавшейся на город. Потом они спустились на каток и подошли к нам. Мы исполнили для гостей «Калинку». Нас попросили показать что-нибудь еще. Там же, на ледовой дорожке, мы продемонстрировали все, что могли, все лучшие свои номера и сложные элементы.

Мы думали тогда: у руководителей нашей страны огромное количество важнейших дел, и все же они нашли время и для осмотра чудесного нового катка, и для знакомства с тренировками сильнейших спортсменов и рядовых физкультурников. Во всем этом нельзя было не увидеть чуткость к людям, заботу о них.

Не знаем, хорошо или плохо катались тогда, все ли у нас получилось с точки зрения техники, но то, что катались с особым волнением, приподнятостью, трепетностью,— это знаем наверняка.

25 февраля 1976 года. Во Дворце спорта Центрального стадиона имени В. И. Ленина проходил спортивный праздник, посвященный XXV съезду КПСС. Спортсмены отчитывались перед делегатами съезда в том, чего добились за эти годы. И право вручить наш спортивный рапорт съезду было поручено Ирине.

На Белой олимпиаде в Инсбруке мы боролись за то, чтобы удостоиться чести поставить свои подписи под рапортом комсомола страны высшему партийному форуму. Несомненно, это помогло всем нам, стать сильнее, а нашей сборной завоевать медалей больше, чем когда-либо прежде на зимних играх. Мы равнялись на делегатов съезда — людей, каждый из которых на своем участке делает все, что может, и больше, чем может, ради общего нашего блага.

Невольно в такие великие дни задумываешься и над тем, почему повелось так, что во время самых значительных в жизни страны событий — всесоюзных партийных или комсомольских съездов — непременно проводятся физкультурные праздники, а перед лучшими людьми страны выступают и совсем юные физкультурники, и знаменитые чемпионы? Почему ведущие деятели государства и партии всегда выделяют время для встречи со спортивной молодежью? В чем смысл и суть этой говорящей о многом традиции?

В том, очевидно, что физкультура — здоровье народа, физическое и духовное. И, следовательно, в Лужниках происходит не просто спортивный праздник, а нечто большее — своего рода величественный и красочный отчет о ходе дел на одном из важнейших участков созидательного труда нашей Родины, о жизни социалистического общества.

Каждый из нас, спросив себя о том, что сделало наше государство, Коммунистическая партия для того, чтобы лично он был здоров, найдет исчерпывающий ответ. Мы начали тренироваться, когда ледовых Дворцов в стране почти не было. Об условиях, которые сегодня имеют многие юные фигуристы, мы только могли мечтать. Стадионов, катков, бассейнов, спортивных залов становится больше и больше, используются они рационально и интенсивно. И в этом тоже сказывается мудрая, отеческая забота партии о гармоническом развитии нашего народа.

Рапортуя об олимпийской победе, мы все были убеждены, что ее значение, конечно же, намного выше чисто спортивного. Пьедестал спортивный — это еще и чрезвычайно высокая трибуна для каждого советского спортсмена! С нее мы поднимаем свой голос за дружбу и мир на земле, за торжество идеалов олимпизма. Спорт — трибуна молодежи. И на эту трибуну право взойти неизменно предоставляется лишь лучшим из лучших. Это право завоевывается всей жизнью.

И наконец — апрель 1978 года. XVIII съезд ВЛКСМ. На трибуне — Ира. Именно ей поручено от имени многомиллионной армии советских спортсменов доложить о том, как готовятся они к новым свершениям, к новым победам во славу Родины. Вот о чем говорила Ира с трибуны комсомольского форума:

«На днях сборная команда СССР по фигурному катанию на коньках вернулась из поездки по Сибири. Где бы мы ни были, каждый день, каждый час мы ощущали великую преобразующую силу вдохновенного труда советского человека. И мы решили: именно так, как трудятся сибиряки — настоящие патриоты своего края, должен трудиться каждый- из нас, чтобы достойно представлять свою социалистическую Родину, свой великий народ. Иначе и быть не может. Ведь в нашей стране героев спорта ставят в один ряд с героями труда. Это — огромная честь, и она накладывает на нас не менее огромную ответственность. Побеждать, прославлять Страну Советов, приносить радость советским людям — святой долг, главная обязанность советских спортсменов!..

Сегодня в мировом спорте борьба за первенство остра, как никогда прежде. Успех определяют даже не столько техника или тактика, мастерство, сколько волевой потенциал, моральное превосходство, патриотический дух. Эти качества передаются из поколения в поколение, их повседневно формирует наш строй, воспитывают Ленинский комсомол, наши замечательные спортивные педагоги, тренеры.

Можно с уверенностью сказать, что ни в одном другом государстве не создано таких великолепных условий и возможностей для физического совершенствования, как в Советском Союзе. Многие наши ровесники за рубежом об этом могут только мечтать. Тем более обидно, что эти возможности не всегда эффективно используются. Видишь иной раз пустующие стадионы, залы, а за забором на пустыре или даже на проезжей части улицы мальчишки гоняют футбольный мяч, хоккейную шайбу. Можно ли с этим примириться? Нет! Ведь спортивные базы — вне зависимости от ведомственной принадлежности — должны служить укреплению здоровья всей молодежи!

...Олимпийцы понимают, какое значение будут иметь их победы, какая ответственность ложится на их плечи. Я много лет в спорте, мне бывало трудно и бывало радостно. Самая большая радость — это когда в честь твоей победы звучит Гимн Родины, поднимается ее флаг. Это чувство нелегко передать словами. За тобой страна в этот миг, огромная страна, и здесь, на пьедестале, ты — от ее имени, но ее поручению. Ради этого стоит жить, стоит еще больше трудиться!..» Под каждым словом в том выступлении Иры на съезде мы могли бы подписаться и сейчас. И не только мы — все наши товарищи по сборным командам страны, которые высоко несли знамя советского спорта и в 1980, олимпийском году, и после него, и те, что будут нести его в славное будущее, открывающееся перед новыми поколениями наших спортсменов.

 
Роднина И. К., Зайцев А. Г. Олимпийская орбита. — М.: Физкультура и спорт, 1984. — 302 с, ил.
Разделы
Олимпийская орбита (Роднина И. К., Зайцев А. Г.)
Разминка перед стартом
Глава 1. Беглый взгляд в недалекое прошлое и ближайшее будущее
Глава 2. С первым партнером
Глава 3. 1972. Саппоро. Олимпиада-1
Глава 4. Наш первый сезон
Глава 5. К новому тренеру
Глава 6. 1976. Инсбрук. Олимпиада-2
Глава 7. Гордое имя - Спортсмен!
Глава 8. Возвращение
Глава 9. 1980. Лейк-плэсид. Олимпиада-3
Глава 10. В сборной команде страны
Глава 11. Наша большая семья
Глава 12. В новых ролях - к новым олимпиадам!
Интервью после финиша,
Вход


Имя
Пароль
 
Поиск по сайту

© Tulup 2005–2024
Время подготовки страницы: 0.021 сек.